Очень справедливо говорят об этом великом архитекторе, что он был поэтом камня. Его можно было бы назвать и музыкантом - не только тишины, сопровождающей архитектуру, но и ветра, который поёт, причудливым образом соприкасаясь с камнями и стенами строений. Тональность ветра значительно отличается от звуков, которые он издает при касании зданий других архитекторов - модернистов, современников Гауди, ныне забытых.
Франсеск Пужоль - каталонский мыслитель 1927
Когда я представляю его маленьким мальчиком, то переношусь на песчаный берег городка Реус, где он родился.... Я вижу, как, пропуская влажный песок сквозь пальцы, капля за каплей, он строит фантастические башни, архитектура которых не подвластна сухим расчётам. Такова и главная работа его жизни - Храм Святого семейства La Sagrada Familia/СаградаФамилиа - созданная с посильной помощью человеческих рук Природой и Богом.
Противоречивая фигура Антонио Гауди/Antonio Gaudi (1852-1926) всегда будет будоражить умы и сердца людей. Кто-то восхищается полётом его фантазии и религиозностью, кто-то ценит те новаторские конструктивные приёмы, которые он привнёс в архитектуру - параболические арки, гиперболоиды, спирали, наклонные колонны, геометрия которых предвосхитила поиски не только архитекторов, но и инженеров 20 века. Некоторые не понимают его построек, наполненных символизмом и пропитанных огромной любовью к природе, потешаются над его аскетическим образом жизни и, не отнять, грустной и нелепой смертью. Ставший извечным спор "гений или сумасшедший?" не имеет смысла, так как главным остаётся одно - Гауди со своим богатым внутренним миром и невообразимым талантом опередил своё время и оставил нам уникальное архитектурное наследие.
Пишу, и все слова кажутся мне скупыми и плоскими, не хватит их красок, чтобы описать моё благоговейное отношение к этому человеку. О нём написано много статей и книг, в большинстве из которых делается упор на его архитектурные постройки - что неудивительно, ведь архитектура была единственным смыслом его жизни, первой и последней любовью. И так много хочется сказать о его незаурядной личности, о его трепетной связи с природой и религией, о его гениальных задумках; бесконечно рассуждать о том, что его здания будто дети, которым он помог появиться на свет - нерукотворные, удивительные и единственные в своём роде. Но, умеряя свой пыл и понимая, что статья у нас на музыкальную тематику, то естественно, я расскажу о связи творчества Гауди с музыкой.
На раннем этапе становления, в поиске своего неповторимого стиля, архитектор создаёт постройки в духе эклектики, используя в них характерные черты стиля мудехар и элементы готики. Такова, первоначально названная в честь владельца Максимо Диаса де Кихано/Máximo Díaz de Quijano, вилла Кихано/Quijano (1883—1885),ныне известная во всём мире под названием "Каприз/El Capricho",расположившаяся в приморском городке Комильяс. Гауди считал, что дом всегда должен рассказывать историю о своём владельце, и в своих работах учитывал особенности личности заказчика, тщательно изучая его характер, интересы и образ жизни. Для Эль Каприччо отправной точкой стала музыка, ведь Кихано был не только адвокатом, но и известным музыкантом-любителем, свободно играющим на нескольких инструментах. Причудливая летняя резиденция с изящным декоративным оформлением и фантазийными архитектурными формами стала аллегорией музыкального жанра каприччо - виртуозного академического произведения свободной формы.
Здесь хочется упомянуть о Паганини, который создал свой собственный неповторимый язык, переосмыслил сущность скрипичной игры. Сочинённые им 24 каприса по сей день остаются уникальным явлением в истории музыки. Образность, динамичность и виртуозность его приёмов игры, импровизационная свобода роднят его с Гауди - два гения, нарушающих академические правила, балансирующие на грани возможного. Но вернёмся к архитектуре виллы, которая наполнена занятными архитектурными деталями. Спроектированные архитектором уникальные подъемные окна гостиной оснащены противовесами, выполненными в виде бронзовых трубок, которые при открывании или закрывании издают мелодию, похожую на звон колокольчиков.
Балкон музыкальной комнаты оборудован металлической скамьёй, которая обращена не в сторону красот приусадебного участка, а внутрь здания, дабы гости могли насладиться великолепием архитектуры и игрой хозяина на пианино. Чем архитектор ещё раз подчёркивает, что дом был построен для тех, кто любит исполнять музыку и слушать её. В ритме кованых ограждений особняка угадываются намёки на скрипичный ключ и ноты. Интересным элементом являются витражные стёкла окон ванной комнаты с, играющим на клавишах органа, дроздом/cоловьём и пчелой/стрекозой/цикадой, бренчащей на гитаре. Здесь Гауди объединил две страсти владельца - природу и музыку.
В мире слишком много филистерства, этой прилежной ханжеской обывательщины, с её узкими, прямоугольными ранжирами, нравоучительной тягомотиной приглаженного «хорошего вкуса». Миру явно недостает Далианских дохлых ослов, потусторонних распятий Эль Греко, трепещущих страстью подсолнухов Ван Гога, вагнеровского пафоса архитектурных симфоний Гауди, пронизанных игрой животворного "дурного вкуса" Сальвадор Дали
В философских размышлениях Рихарда Вагнера/Richard Wagner природа, человек и искусство тесно взаимосвязаны. В трактате «Произведение искусства будущего» композитор рассуждает о синтезе искусств - универсальном произведении, включающем танец, музыку и поэзию; синтезе знания, религии и искусств, с целью обрести утраченную духовность. Высшая форма искусства по Вагнеру – драма, в которой каждый отдельный вид искусства присутствует в своём предельном развитии. Цель каждого раскрывается лишь во взаимодействии с остальными. Здесь можно провести параллель с творчеством Гауди, который органично сочетал в своей архитектуре новаторские конструктивные и инженерные задумки, дизайн интерьера и мебели, художественно-декоративное оформление в виде мозаики (тренкадис), ковки и др.
Его натуралистическая архитектура, каменные виадуки и похожие на деревья колонны воскрешали в памяти музыкальные драмы Вагнера и вселенную Гулливера.
Каталонский архитектор и политик Луис Доменек-и-Монтанер.(И. Топчий из книги "Антонио Гауди" издательство "Комсомольская правда")
В юности Гауди мало напоминал того оборванного старика, каким стал по прошествии лет - любитель дорогих сигар, щёголь, он любил со вкусом одеваться и посещать культурные мероприятия, которые объединяли художников и интеллектуалов эпохи. И современные веяния, которые несла в себе романтичная, пропитанная националистическим духом, музыка Вагнера, не могли оставить молодого архитектора равнодушным. Эту страстную любовь к саксонскому композитору Гауди пронёс через всю свою жизнь. И некоторые исследователи творчества зодчего отмечают, что любовь эта отразилась в его творениях. Так, шахматный рисунок отделки шпиля здания администрации знаменитого парка Гуэля напоминает расцветку флага и герба Баварии - это дань памяти Людвигу II Баварскому, меценату Вагнера, которым Гауди искренне восхищался.
Он гениальный художник. Я вижу его в качестве независимого Вагнера, и такого уровня, что многие вещи, которые мы создаём здесь, показались бы ему легкомысленными. [...] Гауди - Вагнер архитектуры. И каждый раз, когда я вижу его работы, я хотел бы знать предысторию, которая, как мне кажется, должна быть необыкновенно глубокой и таинственной. Джоан Матамала (Joan Matamala) - соверменник Гауди, подмастерье в скульптурной мастерской храма Саграда Фамилиа.
ДворецГуэля/Palau Güell (1886—1889) был построен для семьи Эусебио Гуэля /Eusebi Guell - успешного промышленника, который стал покровителем творчества архитектора и приветствовал все его оригинальные и смелые задумки, не ограничивая Гауди в свободе творчества и финансах. Со временем это сотрудничество переросло в большую и крепкую дружбу. Особняк, выполненный в духе неоготики стал парадной и официальной резиденцией Гуэля в Барселоне. Известно, что Гуэль, как и Гауди, восхищался творчеством композитора, поэтому в архитектуре особняка видят символическое отображение крепости Монсальват (место, где согласно опере Вагнера "Парсифаль" находится Святой Грааль - чаша, из которой Иисус Христос вкушал во время тайной вечери).
Эусебио Гуэль и его дворец
Необыкновенная глубина и резонанс его работ делают их архитектурным эквивалентом несравненного "Кольца Нибелунгов" Вагнера.
Гиз Ван Хенсберген "Гауди. Тореадор искусства".
Планировка особняка, подобного венецианскому
палаццо, компонуется вокруг трёхэтажной музыкальной гостиной, высота которой
составляет 27 метров .
Гуэль часто устраивал концерты и художественные вечера, поэтому важным
элементом гостиной является орган. Гуэль заказал изготовление инструмента
баскскому органному мастеру Акилино Амесуа/Aquilino Amezua.
Гауди органично вписал орган в интерьер зала, гармонично соединив в единое
целое музыку и архитектуру. Орган был
расположен таким образом, что трубы, сквозь которые проходил воздух, находились
двумя этажами выше, что приводило к изумительному акустическому эффекту.
Оригинальный орган пришёл в плачевное состояние
во время гражданской войны. Предпринятые в 1945 году попытки его восстановления
не увенчались успехом - было утрачено
свыше 800 труб и других деталей механизма. Во время последней реставрации
гостиная была оснащена новым органом каталонского мастера Альберто Бланкафорта/Alberto Blancafort,созданным по образцу прежнего. Он имеет два мануала и
педаль, насчитывает 1386 труб и 22 регистра.
Процесс реставрации органа
Я изжил все свои недостатки, но так и не смог исправить мой скверный характер. Антонио Гауди
При общении с Гауди вы должны либо убить его, либо отступить и признать его правоту. Святой отец Солер (современник Гауди)
Гауди имел сложный, непокладистый характер и был склонен любой ценой добиваться признания своей правоты. Бескомпромиссный и своенравный порой он доводил заказчиков до белого каления. В 1906 году была закончена реконструкция дома для семьи Бальо на улице Пасео де Грасиа/Passeig de Gracia. Дом Бальо, Дом-дракон, дом костей, поражающий своими ажурными плавными формами - архитектурная сказка, в которой многие видят олицетворение истории о Георгии Победоносце. Существуют многочисленные толки об интересном казусе... Глава семейства Жозеп Бальо/Josep Batllo сильным характером не отличался, поэтому за строительным процессом следила его супруга. После нескольких визитов она поняла, что овальные очертания внутренних помещений не позволяют разместить рояль её дочери в музыкальном салоне, о чём несколько раз тактично сообщила архитектору. Гауди предпочёл не обращать внимания на её умозаключения. Но хозяйка оказалась права, и забыв о хороших манерах, высказала Гауди всё, что думает. Невозмутимый Антонио на её гневную тираду ответил: «Сударыня, не помещается рояль? Так купите вашей дочери скрипку!»
Семейство Бальо
Дом-Дракон
В 1906 году, наряду с другими известными каталонскими архитекторами, Гауди принял участие в монументальном восстановлении территории монастыря Монтсеррат, пострадавшего во время наполеоновских войн. Им была создана скульптурная композиция Воскресения. Для размещения монумента он выбрал поворот дороги, за которым установил скульптурную группу трёх евангельских Марий на фоне барельефной стены. Так же Гауди хотел подвесить в естественном отверстии между скальными выступами, называемом "La Roca Foradada" (дословно-"Продырявленная скала"), огромный колокол, который бы подарил горе голос, разносившийся по всей сельской местности Каталонии, своими отголосками достигая самой Барселоны. Воплощение этого проекта в жизнь стало бы осуществлением идеи Гауди объединить религиозные и националистические чувства и мысли каталонцев. Но на тот момент этой мечте не дано было сбыться, так как монахи Монастыря не одобрили задумку архитектора. Возможно, именно эта идея, не сумевшая обрести форму и не дававшая Гауди покоя, вдохновила архитектора сотворить свою священную гору и заставить храм Саграда Фамилиа петь...
Если хоть как-то верна банальность "архитектура -застывшая музыка", то его собор - застывший джаз. Аранжировка, обыгрыш, развитие мелодии, фантазия на тему готики. Он строил не по чертежам, а по эскизам и макетам, которые наскоро делал тут же, импровизируя прямо на строительной площадке.
Пётр Вайль "Гений места"
Творческая зрелость пришла к Гауди рука об руку
с глубокой верой. Он становится аскетичнее, соблюдает посты - всё своё время, силы
и финансовые средства отдаёт созданию, невероятного по красоте и размаху,
католического храма. 43 года жизни архитектор посвятил этому грандиозному сооружению, но так и не успел его
закончить... Вся сложность в том, что с 1882 года и по сей день строительство
храма ведётся на добровольные пожертвования граждан. Возвышенный и
одухотворённый, будто созданный руками самого Бога, искупительный храм СаградаФамилиа/Expiatori de la Sagrada Familia (искупительный храм Святого семейства) по проекту Гауди должен состоять из 18 башен: 12 из
них символизируют апостолов, 4 башни – евангелистов. Одна башня посвящена
Богоматери, а еще одна, самая высокая (170 метров ),
расположенная в сердце храма олицетворяет Иисуса Христа.
Слева- оригинальный рисунок Гауди, 1902 год. Справа- модель собора в завершённом виде
Саграда Фамилиа в 1905 году
“Это будет подобно лесу. Мягкий свет будет литься через оконные проемы, находящиеся на различной высоте, и вам покажется, что это светят звезды”, — писал архитектор и в итоге сдержал своё слово.
Внутренне убранство, стремящееся ввысь,
пронизанное нежным радужным светом, струящимся сквозь цветные витражи,
воздушное и волшебное, переносит вас в другой мир с колоннами-деревьями,
разветвлённые вершины которых подпирают небосвод. Душа внутри замирает от
умиротворения и непостижимости увиденного... И не хочется уходить, хочется
остаться в стенах этой обители навсегда.
Гауди понимал психологическое воздействие и значение звука, особенно в церковных постройках. Поэтому храм был задуман архитектором как грандиозный орган, чтобы стать гласом Господа на земле. По проекту каждая из башен служила звонницей и имела веретенообразную форму, что обуславливалось структурой винтовых лестниц, которые позволяли оставить полой центральную часть башни для размещения карильона из колоколов. Верхняя часть башен испещрена многочисленными наклонными окнами-отверстиями по типу жалюзи,обращённых вниз, дабы направить звук колокола к земле для создания особого настроения вокруг храма. Нижняя же часть практически закрыта и соприкасается с внутренним объёмом храма через структуры, что позволяет несколько приглушить звук. Поэтому музыка, созданная перезвоном колоколов, будет распространяться повсеместно - как во внутренне пространство собора, так и в пространство, его окружающее.
Гауди - музыкант ещё и потому,что он создал единую систему колоколов, которые разными голосами должны были звонить со всех 15 или 20 колоколен храма, создавая гармоничные мелодии, которые слушала бы вся Барселона утром, в полдень и вечером.
Франсеск Пужоль - каталонский мыслитель (1927)
До 1915 года Гауди провёл массу экспериментов с различными видами колоколов. Более четырёх лет зодчий потратил на изучение тонкостей законов акустики и специфики колокольных звучаний. Он выписывал специальную литературу с намерением досконально изучить особенности звучания различных музыкальных инструментов и теорию звуков. Театр Лисеу пошёл ему навстречу и одолжил архитектору фисгармонию, скрипки, виолончель и другие инструменты. Некоторые его наблюдения дошли до нас благодаря барселонскому архитектору Сезару Мартинеллу/Cesar Martinell (1888-1973), который был учеником Антонио Гауди. Его интерес к звуку простирался далеко за пределы обычного человеческого восприятия. Гауди рассматривал звук в широком городском контексте и разработал метод расчёта дистанции и траектории звука пропорционально размеру колоколов, используемых в различных башнях города.
Cesar Martinell
Позже исследования вышли за рамки городского масштаба, когда он стал наблюдать за тем, как атмосферные условия (влажность, ветер) влияют на качество звука. Ветер играл огромную роль в наблюдениях архитектора. По мнению каталонского мыслителя Франсеска Пужоля, Гауди спроектировал башни Саграды Фамилии в гармоническом взаимодействии с ветром - как розы ветров, показывающие направление движения воздуха. Башни, говорящие с ветром, высоко-высоко в безбрежном небе над городом... Жителям Барселоны, чтобы узнать, куда дует ветер, всего лишь нужно будет внимательно слушать колокольный звон.
Изучая звон колоколов, Гауди пришёл к выводу, что чем древнее колокол, тем лучше он звучит. При часто повторяющейся перкуссии молекулярная структура бронзы становится более волокнистой, совершенствуя звучание колокола, делая его тембр выразительнее. Но со временем колокол достигает своего предела прочности и разрушается, и в голову приходит сентиментальная аналогия: самый совершенный и чистый звон колокол издаёт перед своей смертью.
По его наблюдениям, когда атмосфера на улице влажная, звон колоколов слышен хуже, несмотря на то, что по законам физики влага делает воздух более плотным, в следствие чего он должен хорошо проводить звуковые волны. Гауди объясняет это явление своей гипотезой о том, что влажность в атмосфере должна пребывать в неком сферическом состоянии, которое вместо объединения молекул рассеивало бы их, таким образом способствуя передаче звука.
Гауди планировал использовать в башнях собора 84 колокола трёх видов: обычные, настроенные на ноты ми, соль, до; трубчатые, дающие перкуссионное звучание и трубчатые удлинённые колокола, звучащие за счёт нагнетаемого воздуха. Последние являются уникальной разработкой Гауди.
Первая модель трубчатого колокола, разработанного Гауди.
Отлит в 1915 году. Вес 325 кг, Длина 2, 86 м
Архитектор хотел, чтобы тон колокольного звона находился в диапазоне человеческого голоса. Особое значение он придавал певчим, а особенно детским голосам, наполненным искренностью и повышенной эмоциональностью. На хорах, расположенных по задумке архитектора, по обе стороны от продольных нефов и на внутренней стороне фасада Славы, будут расположены 1500 певчих. Звон колоколов должен сочетаться с их ангельскими голосами и звучанием пяти органов.
Гауди предусмотрел наиболее акустически выигрышное размещение инструментов на верхних ярусах, дабы создать эффект льющейся с неба музыки. Теперь пять органов управляются с одного пульта, тем самым соединившись в цельный инструмент с восемью тысячами труб. Звук стал еще одним из средств организации внутреннего пространства храма, структура которого обеспечивает звучание эха в течение 20 секунд.
Орган в храме
Мастерская архитектора была разрушена во время гражданской войны в 1936 году, через десять лет после смерти Гауди под колёсами трамвая - большая часть эскизов, макетов, фотографий и чертежей сгорела в разыгравшемся пожаре. И в наше время, достраивая Собор Святого Семейства, исследовательские институты акустики пытаются восстановить расчёты каталонского архитектора, проводя эксперименты и сложные вычисления с помощью современной техники. Сейчас перезвон колоколов в соборе раздаётся из мощных динамиков, но, будем надеяться, к окончанию строительства, которое прогнозируют на 2026 год (100 лет со смерти Гауди), колокола займут, предусмотренные для них, места, и храм Саграда Фамилиа предстанет перед миром таким, каким его задумал творец.
The Alan Parsons Project. Под этим названием
кроется жемчужина арт-рока, возникшая в Британии в 1975, и соединившая в себе
безграничный потенциал двух творческих людей. Один из них, Алан Парсонс/Alan Parsons, к
тому моменту состоялся как
звукорежиссёр, приложивший руку к
альбомам "Abbey Road " The Beatles и "Dark side of the
moon" The Pink Floyd. Второй, Эрик Вулфсон/Eric Woolfson, был композитором, поэтом и
пианистом. Заручившись поддержкой
сессионных музыкантов и приглашённых вокалистов, они решили испытать свои
силы в чём-то новом, и создали
коллектив, просуществовавший 1975 по 1990, навсегда вошедший в историю музыки.
Особенностью группы стало создание концептуальных альбомов, насыщенных
квази-симфонической архитектурой звука. К примеру, первый из них "Tales of Mystery and Imagination" (1976) навеян творчеством Эдгара Аллана По и его "Падением дома Ашеров",
последующий "I Robot" (1977) возник под влиянием творчества
писателя-фантаста Айзека Азимова. Но нас
интересует альбом 1987 года, ставший последней совместной студийной работой
музыкантов, посвящённый жизни одного каталонского архитектора.
The Alan Parsons Project
Любопытно, что альбом, названный просто и
лаконично "Gaudi",вышел 30 лет назад. У меня не было задумки
приурочить статью к этой круглой дате, но так судьбоносно сложилось... Путь от вдохновения, озарения идеей и
конечным результатом может быть достаточно долгим - через тщательное осмысление
источников и собственных мыслей и чувств. Это касается как данной статьи, задолго до которой состоялась
моя поездка в волшебную Барселону и прочтение массы книг о Гауди, так и альбома
группы The Alan Parsons Project. Вдохновение посетило Эрика Вулфсона во время
посещения храма Саграда Фамилиа, и ему потребовалось несколько лет, чтобы
воплотить его в музыке. Альбом был великолепно скомпонован и
тематически выдержан. Богатый инструментально, элегантный, возвышенный,
гармоничный и светлый, он оказывает на слушателя мощное эмоциональное
воздействие.
Открывающая альбом композиция носит название "La Sagrada Familia/Храм Святого Семейства" и воспринимается как стройный и эпический оркестровый рок-гимн, который, как и недостроенный собор, становится эпитафией Антонио Гауди. Мы слышим стук поступи лошадей по мостовой, звуки городской жизни, колокольный звон, гул вертолёта, шум ветра, касающегося стен собора... Это вступление будто проносит нас сквозь время от начала строительства собора в наши дни, где Гауди, опередивший свою эпоху, по прежнему не находит себе равных по величине своего таланта. Небольшое предисловие от The Alan Parsons Project заканчивается сомнением в том, что Собор когда-либо будет достроен.
Мягкие звуки электронного фотрепиано осторожно сопутствуют
ведущему вокалу Джона Майлса/John Miles, подчёркивая силу и красоту его голоса, ярко
передающего страстность и взволнованность чувств. Песня смогла соединить в себе
олицетворение собора в музыкальном эквиваленте и раскрыть сложный характер и
глубокую религиозность Гауди. Композиция развивается, усиливается, нарастает
подобно буре, взмывая ввысь к навершиям башен собора... Захватывающие звуки электрогитары
и саксофона, эпические литавры и духовые, испанские штрихи в виде кастаньет и
фламенко-гитары волнуют своей красотой и превращают композицию в настоящее
произведение искусства... Лирика носит
религиозную тематику и насыщена возвышенными фразами и вечными вопросами:
"Follow the light of truth as far as our eyes can see/ Следуя за светом
истины, насколько могут видеть наши глаза."
"Too Late/Слишком поздно" со спокойным
вокалом Ленни Закатека/Lenny Zakatek имеет умеренный ритм и обогащённую басом
ритм-секцию. Отчаянная песня-сожаление, повествование о том, что прошлое не
изменить, что сказанные сгоряча слова не вернуть, и некоторым вещам в жизни не
суждено произойти.. Возможно, эта гневная и горькая композиция метафорически
говорит нам о том, что должен был чувствовать архитектор, который не имел
возможности закончить дело своей жизни.
"Closer to Heaven/Ближе к небесам" -
религиозная баллада с чистым, спокойным и мелодичным вокалом Вулфсона, который
превращает песню в молитву... Цельная и
гармоничная мелодия обогащена проникновенными саксофонным и гитарным соло,
богатой перкуссией. Песня о стремлении к совершенству, о вдохновении, о
желании верующего приблизиться к Богу. "Closer to heaven longing to be, Closer to heaven than you and me/ Ближе к небесам, страстно желаю, Ближе к небесам, чем ты или я". Устремлённый к облакам собор Гауди как
попытка достучаться до небес...
"Standing on Higher Ground/Стоя на
высоте" вдохновлена высотой Собора Святого Семейства, а так же метафорично
отражает превосходство Гауди, как творца архитектурной сказки, над обычными
людьми с их мирской суетой. Уверенность в истинности и необходимости того, что ты делаешь, даёт человеку внутреннюю свободу.
Песня считается главным хитом альбома из-за своего мощного ритма, экспрессии,
динамики и традиционного рок-вокала Джофа Баррадейла/Geoff Barradale.
Мрачная и несколько агрессивная "Money Talks /Деньги говорят"
повествует о власти денег над людьми. Эмоциональная роковая тема с вокалом
Джона Майлза и гитарными риффами соло. В
последние годы жизни Гауди работал только на стройке храма, не получая
жалованья и бродя по городу с протянутой
рукой, собирая средства для строительства.
"Он разгуливал в каких-то обвисших, в пятнах плесени, пиджаках, брюки болтались вокруг ног, которые он от холода обматывал бинтами. И никакого нижнего белья, да и верхнюю одежду не менял, пока не превращалась в лохмотья. Ел то, что сунут в руку, обычно кусок хлеба, шел и ел на ходу. Если ничего не совали, ничего не ел. Пил воду. Когда очень долго ничего не ел, ложился и начинал помирать. Но приходил кто-нибудь из учеников, менял на нем одежду, новая вскоре опять превращалась в нечто непотребное, кормил, и он поднимался. Он не проповедовал, ни к кому не приставал с гениальными идеями, не пророчил и не оглашал улицы и площади проклятиями. Он протягивал руку и смотрел на встречного совершенно не испанскими, выцветшими синими глазами. Глазами стрелка.[...] Он денег просил. Поэтому встречные, завидев его, сразу переходили на другую сторону улицы или прятались, так он и шел по пустеющим впереди улицам со своей рукой и глазами."
Чернов Владимир "Искушение и искусители. Святой Антоний"
"Inside Looking Out/Вглядываясь
внутрь" - медленная, задумчивая и медитативная песня, наполненная шумом
города, голосами толпы, звуками испанской гитары.. Эрик Вулфсон поёт нам о
гибели Гауди, который настолько был погружён в себя и архитектуру, что не
смотрел по сторонам. 7 июня 1926 неподалёку от Саграды он был сбит
трамваем. В финале песни мы слышим голоса людей, которые спрашивают:"Знаете ли вы что-нибудь про Антонио Гауди? Кто он был? Какой национальности? Вы
слышали что-нибудь про такого человека — Антонио Гауди?" Гимн мечтателю, которого на пути к воплощению
своих мечтаний смогла остановить только смерть.
Замыкает альбом инструментальная "Paseo de Gracia/ Проспект Грасия"( улица в Барселоне, где располагаются два шедевра Гауди: Дом Бальо и Дом Мила ) - вариация на тему мелодии La Sagrada Familia. Песня медленно вырастает из "Inside Looking Out", утихают голоса, слышен бой колоколов...В интерлюдии повторяется тема первой песни альбома, которая обрывается, уступая место соло на акустической гитаре с ярким испанским колоритом (надо отметить факт, что музыканты не учли каталонский национализм - звуки кастаньет и испанской гитары заставляли каталонцев чувствовать раздражение в связи с несостоятельностью собственных музыкальных традиций).
Дом Мила (Casa Mila)
Непостижимый гений архитектора, музыкальность и органичность его сооружений никогда не перестанет поражать, вдохновлять, переворачивать душу...Думаю, никто не в состоянии постичь всей глубины и неординарности личности Антонио Гауди,а может лишь предпринимать попытки, что достойно получилось у The Alan Parsons Project. Альбом "Gaudi" стал ещё одним олицетворением сентенции о том, что архитектура – это застывшая музыка...
P.S. Заинтересовавшимся темой советую прочесть данные материалы:
БассегодаНонель Хуан "Антонио Гауди"
И.Топчий "Антонио Гауди"
Комментариев нет:
Отправить комментарий